— Нет, Николас, ты не ослышался. Они уже получили разрешение мэрии сочетаться браком через десять дней и именно это собираются сделать, — Адам разводит руками.

— Ох… — Ник прочищает горло.

— Я… это очень неожиданно, и вам не кажется, что слишком скоро?

— Нет, нам не кажется. Мы женимся через десять дней. Так ты будешь главным шафером Эла, а Мишель моей главной подружкой. Она уже согласилась, — мотаю головой от слов Амалии. На подружку согласилась, но не на главную. Она не сказала ничего об этом.

— Раз Мишель согласилась, то мне другого и не остаётся. Конечно, Эл, я с радостью буду твоим главным шафером, — Ник чётко выговаривает каждое слово, словно пытается сам поверить в сказанное.

— Класс! Супер! А теперь можно есть! — Хлопает в ладоши Амалия.

Бросаю умоляющий взгляд на Ника, рассчитывая, что он поймёт меня без слов.

— Простите нас, но мы планировали этот вечер провести несколько иначе. Я… приготовил сюрприз для Мишель и приношу свои искренние извинения, но мы должны идти.

Слава Богу. Облегчённо вздыхаю и натягиваю улыбку.

— Вау, сюрприз. Я должна немедленно его увидеть, — подыгрываю Нику, и мы вместе пятимся назад.

— Но, а ужин? Останьтесь на ужин, — предлагает Кэйтлин.

— Думаю, Ник меня сам покормит. И я… очень хочу узнать, что за сюрприз. До встречи. Позвони мне, Амалия, насчёт платья, — мы выходим в коридор, и Ник замечает мои вещи на полу рядом с дверью. Он быстро хватает их и кивает всем на прощание, утягивая меня за собой.

Мы чуть ли не бежим к лифту и заскакиваем в него. Только когда Николас нажимает на кнопку, я позволяю себе хохотать.

— О, Господи. Это был самый неудачный побег в моей жизни, — смеюсь я, облокачиваясь о грудь Николаса.

— Они серьёзно? — Шепчет он.

— Да… десять дней! Чёрт возьми, они больные! — Хохочу я, жмурясь от переизбытка эмоций.

— Идиотизм, — Ник качает головой, и мы выскакиваем из лифта.

Нас встречает охрана и провожает до машины. Мы оба пребываем в полном шоке от новостей и пока даже говорить не можем. Когда мы приезжаем к Нику домой, нас встречает Кирк, сообщая, что ужин готов.

— Надеюсь, ты голодная, — обнимая меня, говорит Ник и ведёт к столу.

— Да, на самом деле, очень, — киваю, понимая, что это правда. Тошнота к вечеру проходит, и я спокойно могу есть. Надеюсь, утренняя тоже скоро забудется, но тогда начнётся иное. Моё тело начнёт очень заметно изменяться.

— Я не понимаю, — Ник делает глоток вина, а я откладываю приборы, пережёвывая отварное мясо.

— Что именно? — Интересуюсь я.

— Зачем? Почему такая спешка? — Усмехаюсь от его слов и пожимаю плечами.

— Я не знаю. Мне кажется, что Амалия не так сильно доверяет Элу, как говорит. Они долгое время мучили себя, и теперь им видится, что брак поможет им с чем-то справиться. Я думаю, вот так. Но я ничего не сказала ей, потому что не хочу снова что-то разрушать и даже не своё, — задумчиво отвечаю я.

— А как она относится к клубу? Ведь Эл Мастер, — напоминает Ник.

— Понятия не имею. Но, вспоминая её рассказы, могу сказать, что ей нравится тема.

— Десять дней. Это безумие. Может быть, мне стоит поговорить с ним? Обсудить это и дать понять, что брак ничего не поможет решить, он только всё усугубит. Если есть проблемы, то они останутся и дальше.

— Нет, пожалуйста, не лезь. Это их дело и их право. Прошу тебя, Ник, не говори с ним, просто поддержи его, — умоляю я. Если Николас влезет, то это будет катастрофа. Его возненавидит Амалия, и меня вместе с ним. Она настроит против него и самого Эла. Я опасаюсь, что именно так и будет.

— Но шафер, Мишель? Я не хочу быть главным шафером, который таскает с собой кольца. Это не моя роль. Мне претит всё это. Меня тошнит от их резкого помутнения рассудка и желания немедленно жениться. Я ненавижу свадьбы. Ненавижу их, — кривится Ник.

— Придётся немного потерпеть. Я тоже не хочу участвовать в этом, но это моя подруга. Она поддерживала меня, когда мне было плохо. И если она так решила, а Эл не против, то нам с тобой остаётся только улыбаться и считать минуты официальной части церемонии, — поднимаюсь со стула и подхожу к Николасу.

— Потерпеть, — Ник немного отодвигается и тянет меня на свои колени. Сажусь на них, обнимая его за шею.

— Да, порой нужно это делать. А что с тем парнем? Его уже нашли? — Меняю тему на более значимую для нас, и лицо Ника становится серьёзным.

— Никаких новостей пока нет, крошка. Пока ничего не могут найти, — моё сердце сжимается от страха, что завтра мне придётся сбежать. Но есть ещё два дня, пока я работаю. Может быть, что-то решится за это время.

— Как такое может быть? Ведь каждый человек занесён в базу данных. И у этого парня должны быть какие-то документы, — удивляюсь я.

— Он живёт по фальшивым, Мишель. И в его документах переклеена фотография. Я предполагаю, что в Канаде он довольно давно. Вероятно, именно он и следит за нами. Только пока не могу сказать почему. Что он хочет и зачем гоняется, — Ник убирает пряди волос с моего лица, заправляя привычным жестом за ухо. Он пытается отвлечься, но его напряжённый и тяжёлый взгляд говорит о многом. Он переживает и очень сильно. Жить в неведении сложно. Особенно когда это касается угрозы жизни.

— А в клубе, в котором мы прыгали, тоже ничего не могут сказать? У них же должны быть камеры, — произношу я.

— На них ничего странного нет. Якобы случайность, но я уже точно уверен — случайностей не бывает. Мы даже с тобой, Мишель, встретились неслучайно. Всё делают сами люди. Они задевают нас, и мы двигаемся в другом направлении. Поэтому я думаю, что или же камеры были повреждены, или они утаивают это, или же этот парень очень умён, раз смог пробраться туда абсолютно незамеченным. Я склоняюсь ко второму варианту, потому что прыгаю в этом клубе довольно давно, и вряд ли они хотят иметь со мной проблемы. Меня это пугает больше, чем всё остальное. Он очень умён, знает компьютерные программы и рассчитывает каждый свой шаг. Он давно планировал всё это, раз его до сих пор не нашли в базе личностных данных ни Канады, ни Америки. Я связался с Европой и жду от них ответа. В прошлый раз данных не было. Я не знаю, крошка, кто он такой, и за что пытается меня наказать, — столько боли в каждом его честном признании. И меня это волнует. Очень волнует. Я хочу как-то облегчить состояние Ника. Как-то помочь ему. А чем сама не представляю.

— Я никуда не уйду, — шепчу, обхватывая его лицо, и улыбаюсь ему.

— Я буду рядом с тобой, Николас. И всё будет хорошо. Когда-нибудь уж точно, — он слабо приподнимает уголок губ, и я целую его в него.

— Крошка, — закрывает глаза и улыбается шире, пока я медленно целую каждый изгиб его губ и прижимаю к себе голову.

— Может быть, примем ванну? Расслабимся там? Немного поиграем? — Ник трётся носом об изгиб моей шеи, но я вспоминаю о том, что прочла. Горячая ванна противопоказана в первом триместре, это может спровоцировать выкидыш. А я даже не знаю, можно ли мне сексом заниматься. В некоторых статьях не советуют этого.